Едва Дональд закончил сценарный факультет Нью-Йоркского университета, его заметила и забрала на большое телевидение любимица страны Тина Фей. К тому моменту Гловер уже выпускал на новом видеосервисе YouTube комедийные скетчи «Derrick Comedy», придуманные и снятые с друзьями. Некоторые из них получали многомиллионные просмотры — по временам, когда YouTube использовался почти как сейчас сториз в инстаграме, для домашних видео с детьми, животными и отпускными приключениями. Команда сценаристов сериала «Студия 30», почти автобиографического проекта Тины Фей, остро нуждалась в ком-то современном, понимающем молодую аудиторию. Гловер оказался находкой: не только молодой и талантливый, но и единственный афроамериканец в команде. Однако он собеседовался писать вовсе не для черного персонажа Трейси, а для Кеннета – белого южанина-стажера, прилежного и полного энтузиазма.

«Студия 30» — удивительный опыт для молодого таланта. Это шоу многие считают одним из последних великих ситкомов достриминговой эры и одним из первых массовых мета-сериалов: ситком о съемках ситкома, где персонажи носят имена актеров и перенимают детали их биографий. Родным городком Кеннета конечно стал Стоун Маунтин. В главных ролях помимо Тины Фей еще и звездный Алек Болдуин, среди второстепенных персонажей и гостей – Опра Уинфри, Дженнифер Энистон, Мэтт Дэймон, Джулианна Мур, Джеймс Франко, Роберт Де Ниро, Том Хэнкс, Сальма Хайек. Совпадение или нет, но большинство наград «Студия 30» получила именно в те три года, что Дональд проработал на проекте. Включая рекордные для ситкома 16 номинаций на «Эмми» в одном 2009-м и три награды Гильдии сценаристов США.

Но был и ряд неприятных открытий. По признанию самой Фей, Гловер достался команде чуть ли не «бесплатно» в рамках программы расового разнообразия канала NBC. Поработав на крупном телеканале, Дональд увидел, насколько черные персонажи и культура искажаются в телеиндустрии. В кастинги уже включались хоть какие-то цветные персонажи, в рамках расового разнообразия, но сценарные команды оставались совершенно белыми. Когда Гловер предлагал для персонажа Трейси специфические шутки и сценарные ходы, их приходилось разъяснять остальным: белые коллеги Гловера, например, знать не знали, что среди афроамериканцев популярны футболки с изображениями темнокожего Барта Симпсона, Иисуса и других изначально белых персонажей.

Его Трой, тот самый квотербек, написанный под белого актера, — остроумен и воспитан, тоже в семье Свидетелей Иеговы, любит sci-fi и жонглирует самыми разными культурными референсами не хуже экранного приятеля Эбеда. Гловер так удачно импровизировал на съемках, что Хармон позже признался: некоторые сцены он заканчивал пометками вроде «а потом Дональд говорит что-то смешное». Шоураннер жаловался: «Сценаристы сидят в комнате часами — их десятеро, они все закончили Гарвард – и они бесконечно спорят, какой шуткой завершить сцену, но большая часть панчлайнов в «Сообществе» — те, которые Дональд выдавал на ходу».

Эбед периодически начитывает закадровый голос в стиле Моргана Фримена, сопровождая действия и диалоги друзей, а стандартные студенческие сюжеты, вроде экзамена или вечеринки на Хеллоуин, становятся оммажами зомби-ужасам и супергеройским сагам. Вскоре уже целые серии проходят в волшебном анимационном мире или издевательстве над клише сериала «Закон и порядок». И это совсем не плоские пародии.

Например, одна из завязок приводит к тому, что герои на протяжении всего эпизода торчат в одной комнате. Они сопротивляются, мотивируя это тем, что «бутылочные» эпизоды — самые скучные, и вообще, у них другие планы на день. Тут стоит уточнить, что бутылочный эпизод («bottle episode») — это серия, все действие которой происходит на одной из стандартных студийных локаций сериала, чаще всего для экономии бюджета. Когда-то команда легендарного сериала «Звездный путь» называла «кораблем в бутылке» эпизоды, в которых герои не покидают борт космического судна «Энтерпрайз». Если бы это знал только Эбед, фокус бы не сработал. Но в его странный мир втягиваются по очереди все главные герои, и в первую очередь Трой.

В финале второго сезона очередные пейнтбольные сражения превращаются из вестерна в «Звездные войны», Эбед одалживает черный жилет и требует, чтобы его звали «Хан», а Трой автоматически занимает нишу Ландо Калриссиана и открыто соперничает за руководство операцией «повстанцев» с неформальным лидером компашки. Эту серию, как и львиную долю сериала, режиссировали братья Руссо. Посмотрев финал сезона, президент Marvel Кевин Файги позвал их снимать «Капитан Америка: Зимний солдат». Сейчас они выпускают свой четвертый фильм в марвеловской вселенной «Мстители: Война бесконечности» и работают над пятым.

Режиссер Джон Уоттс предложил эту важную для развития вселенной роль только Гловеру: если бы он отказался, персонаж убрали бы из истории. Конечно, Дональд согласился: «Я многому учусь. Я учусь тому, как работают фильмы Marvel, как они управляются с приглашенными звездами, как делают шишек счастливыми, когда те приходят на площадку. Я получаю часть вашей силы. Только теперь у меня заканчиваются места, где я могу чему-то поучиться, по крайней мере, в Америке». Руководство Marvel после тестовых показов отметило, что даже камео Дональда в двух коротких сценах сделало его персонажа одним из самых симпатичных аудитории.

Но вернемся ко временам «Сообщества». Пока Трой и Эбед строили форты из подушек и читали смешные фристайлы после титров, Гловера захватил новый проект: он подписался с Glassnote Records и издал первый музыкальный альбом под именем Childish Gambino.

Милый разносторонний мальчик, первый черный гик, который хорошо находит общий язык с белым миром и в кино, и в жизни, вдруг показал себя обозленным, остро осознающим социальные проблемы и стереотипы, и часто грубым. В своем рэпе Дональд прошелся по всему жизненному опыту — реакции белых детей на единственного темнокожего в классе в Стоун Маунтин, неприятие со стороны родственников и бывших соседей, для которых мальчик, выросший в полной семье и получивший образование, — недостаточно черный.

Он выплеснул наболевшее в спорном по качеству, но важном по содержанию альбоме «Camp». Дебютник настолько не вписался в образ Гловера-Троя, которого уже знала и любила телевизионная аудитория, что повлек споры даже в лагере поклонников. Неоднозначная реакция профессиональных и диванных критиков зацепила Дональда. Второй альбом он готовил куда серьезнее, написав к нему 70-страничный сценарий и даже сняв короткометражку «Хлопая не по тем причинам» (Clapping for the Wrong Reasons), чтобы хотя бы на этот раз его посыл дошел до масс.

Какой бы ни была реакция, Гловер становился все более обсуждаемым явлением, и вскоре он ощутил свободу выбирать, с кем и что хочет делать дальше. Он выпустил несколько стендапов, заглянул к Лине Данэм на два эпизода в шоу «Девочки», и в 2013-м, перед съемками пятого сезона «Сообщества», объявил об уходе из сериала. Хармон смог уговорить его еще на пять серий и красиво вывести любимца зрителей Троя из сюжета. Последнюю для него серию назвали «Childish Tycoon» – кивок в сторону музыкального альтер-эго Дональда. NBC отменил «Сообщество» после пятого сезона, «Yahoo! Screen» вернул его на 6-й, но фанатскому хештегу #sixseasonsandamovie не суждено было сбыться – фильм так и не сняли. Спустя несколько лет Хармон признался, что первым гвоздем в гроб «Сообщества» был именно уход Гловера. Фанаты знали это и так.

И тут в 2016-м план Гловера стал проясняться. На осень почти одновременно были назначены два важных запуска: рисковый релиз нового музыкального материала и выход на кабельном канале «FX» сериала, созданного Гловером и его командой. Риск релиза заключался в том, что Childish Gambino к третьему альбому совершил драматический поворот от рэпа к психоделическому фанку, и вместо привычного промо объявил о серии загадочных выступлений, где исполнит новые песни живьем. В пустыне. Под куполом с мэппингом интерактивной графики. Запретив посетителям пользоваться смартфонами. Проект с древнегреческим названием «PHAROS» вызвал бурные обсуждения и безумные теории о том, чего ждать счастливчикам, успевшим купить билеты. Еще больше шума было после. А через несколько дней после этого на «FX» выстрелил сериал «Атланта».

Гловер методично обрастал опытом, знакомствами, возможностями, в своей неагрессивной манере постепенно внедряясь так далеко в белые глубины индустрии развлечений, как мало кто из афроамериканцев. Хотя Дональд клянется, что у него не было продуманного плана по порабощению мира, некоторые разговоры с журналистами звучат, будто план был, и он не выполнен еще даже на половину: «Я знаю, что на это нужно время, и нужно заставить людей почувствовать себя комфортно. Нужно дать им понять, что ты говоришь на их языке — языке старого белого человека. Я часто чувствую себя, как те исследователи, которые идут вглубь Амазонских джунглей и потом становятся друзьями какого-нибудь племени».

Что же такого революционного в «Атланте»? Во-первых, это телевизионный прорыв для афроамериканской культуры: полностью черная команда сценаристов, полностью черный основной каст, в центре повествования — музыкальная сцена Атланты, всегда стоявшая особняком даже внутри рэп-мира. Визуальная составляющая проработана командой до деталей: операторская работа выглядит, по мнению журнала Vice, «будто снимал сам Караваджо», свет — часто фиолетовый — продуман с точки зрения того, что лучше всего смотрится с черной кожей.

Взявшись за серьезную задачу — актуального и умного комментария на расовую тему — шоу филигранно обходит все возможные провалы: оно могло быть плоской социальной агиткой, инсайдерским нишевым продуктом, непонятным для посторонних, или очередной неуклюжей коллекцией белых стереотипов о жизни черных. Но умение Гловера говорить «на белом», при этом оставаясь молодым черным мужчиной в современных США со всеми вытекающими, не дали «Атланте» скатиться ни в одну из этих пропастей.

Разрабатывая девятую серию «Juneteenth», действие которой происходит на вечеринке у богатого белого энтузиаста афроамериканской культуры, сценаристы вспоминали, как сами чувствовали себя чужими в дорогих особняках среди богемной тусовки. Кто-то рассказал, как не мог разобраться с навороченной сантехникой в ванной: «черт его знает, как включается эта штуковина и что она вообще делает». Эта история моментально нашла отклик у остальных — а значит найдет и у зрителей. Работа шла в таком формате и темпе, что ее сложно было отличить от обычной оживленной болтовни друзей.

Сложно сказать, что дает эффект такой силы, но тонкость передачи личного опыта и переживания в сериале подкупает с потрохами и ретранслирует этот опыт и переживание прямо на зрителя. Возможно, дело в нешаблонной, бескомпромиссной искренности. Возможно, в раскрепощенном креативном процессе, или в том, что в команде большинство никогда не писало сценариев для ТВ. А может, дело в том, что Гловер, изначально задумавший сериал как ситком вроде «Студии 30» или «Сообщества», вдруг понял, насколько важным в человеческих мотивациях и механике комичного является страх. Он решил играть на этом, отбросив односторонний плоский устоявшийся сторителлинг, соединив смешное со страшным в совершенно новой форме. Потому персонажи и их переживания в «Атланте» объемны и понятны с полуфразы — не так, как понятен узнаваемый стереотип, а так, как можно понять человека буквально по одному жесту или выражению лица. Особенно когда он не знает, что за ним наблюдают.

Интимные сцены длятся по несколько минут, диалоги занимают треть эпизода, целые серии происходят без участия главного героя, насилие не объясняется и никак не комментируется — оно просто присутствует как фон, фактор окружающей среды, что вызывает сильные удручающие переживания. Никто не дает простых ответов — как говорил сам Гловер, это вам не «Улица Сезам», чтобы учить как правильно. Никто не подвешивает вас на краю скалы в ожидании развития сюжета для поддержки рейтингов. А все потому, что задачей Гловера было создать явление, а не продукт: «Я решил, а давайте-ка сделаем что-то, что не должно было попасть в эфир, что-то противоречивое. Если его отменят через 10 эпизодов, я буду доволен этими эпизодами. Я много изучал черную иконографию. Этот сериал — моя попытка сделать что-то иконичное».

В-третьих, летучий и многослойный юмор. Живые шутки, которыми шутим мы с вами, отличаются от анекдотов тем, что их крайне сложно отделить от истории и персонажа и цитировать для увеселения слушателей. В «Атланте» шутки – живые, здесь нет драматичных пауз до и после, наездов камеры на лицо персонажа, выдающего дежурный юморок, или закадрового смеха. Юмор приходит откуда не ждали — на заднем плане, в тихом комментарии, который Эрн буркнул в сторону, реагируя на чьи-то слова, во внезапном попадании в другой жанр и параллельный сюрреалистичный мир, который так и рвется в жизнь героев из каждой дыры и трещины, часто вместе с все тем же густым марихуановым дымом.

И последний важный аспект – это музыка: неотъемлемая часть Атланты-города и «Атланты»-сериала. Музыка, с которой начинается и которой заканчивается каждая серия, музыка, которая часто сама выдает шутки и комментирует сюжет, и вокруг которой сюжет вообще зарождается. Paper Boi — собирательный образ олдскульного южного рэпера, его хит — собирательный образ атлантского хип-хопа как субжанра. В нем много узнаваемого и «родного» для ценителей — имя рэпера в хуке, синтетические трубы на фоне. «Paper Boi — типичный рэпер из Атланты, из тех, на ком мы с братом росли. Связанный с наркотиками, известный на районе, но которого и по радио можно услышать», — говорит Гловер.

Помимо вымышленных музыкальных героев, через сериал зритель знакомится с новыми и вспоминает о старых именах в музыкальной истории Америки вообще и Атланты в частности: Migos появляются в камео, Phantom – в саундтреке, треки Майкла Кивануки, Камаси Вашингтона и «Parliament Psychedelic» вводят в эпизоды и провожают из них. Песня Билла Уизерса «Grandma's Hands» и эмоционально, и иронично комментирует момент, когда злая и разочарованная Вэн забирает Эрна из полицейского участка. Главный трек «Paper Boi» придумал и исполнил брат Стивен, а написал текст Дональд, который к тому же придумал и спел песню черного Джастина Бибера «Forget About It». В той же серии с черным Бибером журналистка дает Альфреду совет, значительный на многих уровнях: «Играй свою роль. Люди не хотят, чтобы Джастин был жопой, они хотят, чтобы жопой был ты. Ты — рэпер. Это твоя работа». Горьковато-оптимистичный финал сезона символично уходит в титры под трек «Elevators» легендарных OutKast, с альбома «ATLiens», названного в честь родной Атланты.

Чего дальше ждать нам от Дональда? Этого не знает никто, как показала история с каналом «FX» и его эксклюзивным «пактом о сотрудничестве» с Гловером на неопределенное количество новых шоу. Все начиналось хорошо: в рамках этого формата Дональд и Стивен Гловеры должны были писать сценарий анимированного сериала по «Дэдпулу». Тогда Гловер рассказывал журналу Fast Company, что «FX» для него — безопасное творческое пространство, в котором пока находится место для любых его идей. Да и для канала он был счастливым талисманом: помимо почти безграничного творческого потенциала, Гловер стал обладателем феноменального чутья: он уже лет 5-7 как не берется ни за одну провальную идею.

«Когда я начинал, люди мне не очень доверяли. Я говорю это как молодой творческий человек, и я говорю это как молодой черный мужчина. (…) Я понимаю, что такое хит, и я могу сделать хит. Я завоевываю доверие людей. Каждая из этих ролей — это шаг к тому, чтобы делать то, что я хочу, на собственных условиях».

Но разрыв контракта с «FX» — мелочь по меркам нынешних масштабных проектов Гловера. Дон, которого в детстве забирали из школы, чтобы отвезти в кино на премьеру очередных «Звездных войн», играет Ландо Калриссиана в спиноффе «Соло». Ландо — не только его первая детская игрушка, не только один из любимых персонажей среди фанов саги, но еще и один из первых крутых черных парней в культовом кино, ставший настоящим вдохновением для афроамериканцев.

В выпуске Saturday Night Live от 5-го мая, приглашенным ведущим и музыкальным гостем которой был Гловер/Gambino, был острый скетч «Саммит Ландо» на тему черных в космосе:

Эта роль — серьезный вызов для Дональда: ему не избежать сравнений с Билли Ди Уильямсом, каноничным Ландо. Но его кандидатура вызвала на удивление мало негатива в интернете как для такого случая. Студия Lucasfilm даже организовала секретную встречу двух Ландо — прошлого и будущего — после утверждения Гловера на роль. Дональд рассказал в интервью, что от волнения все щебетал о том, как видит психологию Ландо, его происхождение, значение для нескольких поколений, и его вкус — потому что Ландо явно человек со вкусом, может он вырос, видя его издалека, как сам Дон? Уильямсон кивал и не отвечал, а в конце поделился откровением: «Не знаю обо всем этом, просто будь очарователен».

Иконические образы Гловера на этом не заканчиваются. В июле 2019-го свет увидит ремейк «Короля Льва» – анимации, над которой плачут дети и их родители с 1994-го. Красивая Африка, молодой и отважный наследник пытается вернуть трон убитого злым противником отца, находя неожиданных союзников – почти «Черная пантера» для крошек. Гловер озвучивает не кого-нибудь, а самого Симбу, с Бейонсе в роли Налы, что символично, ведь медиа давно наделили ее королевским титулом и сама дива активно поддерживает этот имидж.