Лекса Лютора в президенты: как политика повлияла на комиксы

Стив Роджерс против Гитлера

Классические супергерои Золотой эпохи были продуктом своего времени. Придуманный потомками еврейских иммигрантов Супермен – не только инопланетянин буквально, но и фигурально. Он лишь маскируется под обычного американца, благо ему достаточно надеть очки, чтобы слиться с толпой. Несмотря на то что Кал-Эл все равно немного «другой», «чужак в чужой стране», даже его волнует судьба новой родины. В первом выпуске Action Comics (июнь 1938) немного нехарактерно нарисованный, но все равно узнаваемый Супермен в прямом смысле «вытряхивает» признание из напуганного до полусмерти коррумпированного лоббиста.

Капитан Америка во всем олицетворял черты настоящего патриота, и уже в дебютном выпуске своей серии (март 1941 года) ударил Гитлера в челюсть. Учитывая, что США и нацистская Германия тогда ещё формально поддерживали мирные отношения, это было весьма смелым ходом. Тем не менее действия Стива Роджерса явно соответствовали настроям американцев, в первую очередь – самих сценаристов и художников, которые чаще всего были еврейскими эмигрантами и хотели предупредить соотечественников о надвигающейся опасности. Когда Америка подключилась к боевым действиям, реальные люди вроде Бенито Муссолини и Хидэки Тодзио скоро стали самыми популярными злодеями и в комиксах. Неудивительно, что главными читателями графики в это время оказались даже не дети, а скучающие по родине солдаты, для которых дешевые журналы стали основным развлечением и источником надежды. В то же время комиксы были идеальным инструментом для пропаганды – тогда они вообще не страдали от цензуры. Следовательно, жестокость и аморальность немецких злодеев ограничивалась разве что фантазией автора.

В послевоенное время необходимость в пропаганде исчезла, а насилие в комиксах стало привлекать внимание христианских групп и консервативных политиков. Флагманом борьбы с жестоким чтивом стал психиатр Фредрик Вертрам. В 1954 году он опубликовал свою научную работу «Искушение невинных», в которой заявлял, что комиксы напрямую влияют на уровни подростковой преступности. Конечно, никаких серьезных аргументов у Вертрама не было, но и этого оказалось достаточно для начала массовой паники. После сенаторского слушания, на котором Вертрам выступал экспертом, было создано Comics Code Authority — организацию для самоцензуры комиксов. ССА запретила изображать в графических романах излишнее насилие, секс, употребление наркотиков или «непатриотичное поведение».

Чуть позже CCA начали игнорировать, в первую очередь – по требованиям самих чиновников. Политики хотели каким-то образом повлиять на подростков, убедить их отказаться от алкоголя и наркотиков. Например, в 1971 году по просьбе министерства здравоохранения и социальных служб США в одном из комиксов о Человеке-пауке появилась сюжетная линия о злоупотреблении психотропными веществами.

The Victory Boys в комиксах USA Comics #5 ( лето 1942) сражались против Гитлера, императора Хирохито и Муссолини

Капитан Америка во всем олицетворял черты настоящего патриота, и уже в дебютном выпуске своей серии (март 1941 года) ударил Гитлера в челюсть.

Президенты и супергерои

Главным любимцем читателей времен Второй мировой войны несомненно был Капитан Америка. Даже знаменитый щит герою вручил сам Теодор Рузвельт, а точнее – персонаж, срисованный с американского президента. Кстати, появление «Тедди» Рузвельта в дебютном номере «Капитана Америки» – первое использование образа настоящего политика в комиксах. Чуть позже это стало распространенным сюжетным ходом, например, Джон Фицджеральд Кеннеди оказался одним из немногих, кому Супермен раскрыл тайну своего альтер-эго. По словам Кларка, «кому можно доверять, если не президенту Соединенных Штатов?». Сам Кеннеди уважал комикс-индустрию и ценил ее влияние на юных читателей. Во время его президентства Супермен стал символом кампании по популяризации спорта среди молодежи, которую проводил Белый дом.

Впрочем, супергерои ладили далеко не со всеми американскими политиками. Ричард Никсон дважды выступал в качестве комикс-антагониста. В 1974 году, когда вся Америка с ужасом наблюдала последствия Уотергейтского скандала, уж очень похожий на экс-президента политик оказался главным злодеем и в мире Marvel. Это событие настолько разочаровало Стива Роджерса, что он на некоторое время отказался от звания Капитана Америки. Спустя десять лет Фрэнк Миллер поиздевался над Рональдом Рейганом, представив его в качестве мумифицированного ковбоя («Возвращение тёмного рыцаря»).

Чуть более уважительное отношение к политикам вернулось в комиксы после трагических событий 11 сентября 2001 года. Если до этого самыми популярными супергероями были травмированные циники, то в начале 2000-х начался противоположный тренд. Реальность и так была полной террористов и убийц, люди хотели более положительных и добрых героев. Реальные действия американских политиков нашли отображение в современных комиксах – «Патриотический акт» (федеральный закон, который дает правительству и полиции широкие полномочия по надзору за гражданами) стал прототипом вымышленного «Акта регистрации сверхлюдей». Сам же Джордж Буш изображен в комиксах Marvel как добрый и мудрый политик.

Джордж Буш в комиксах Marvel.

Рональд Рейган в комиксе Фрэнка Миллера «Возвращение тёмного рыцаря» (1986)

Графический роман «Смерть Сталина» (Фабьен Нури, 2017) первоначально задумывался как шпионский комикс, вдохновленный романами британца Джона Ле Карре.

Коты-нацисты и графическая журналистика

Исторически сложилось, что небольшие независимые издательства прогрессивнее условных Marvel и DC. В этом есть своя логика – маленькое издательство меньше рискует, публикуя неоднозначную работу, которая может не понравиться некоторым читателям.

Одним из самых знаменитых и важных «несупергеройских» комиксов по праву считается «Маус» (1986) Арта Шпигельмана. Получивший престижную Пулитцеровскую премию, графический роман рассказывает о жизни отца автора, польского еврея, пережившего холокост. Хотя «Маус» несомненно заслужил звание классики, это далеко не единственный комикс, который напоминает нам об ужасе тоталитарных режимов. Прошлогодний графический роман «Моя любимая вещь – монстры» Эмиль Феррис тоже обращается к теме нацизма посредством истории еврейской эмигрантки, но также фокусируется на движении за права человека 60-х. Знаменитый автобиографический роман «Персеполис» (2000) иранской писательницы Марджан Сатрапи рассказывает о непростом процессе взрослении во время общественных трансформаций и шахской революции 1980-х.

Эмиль Феррис, «Моя любимая вещь – монстры» (2017)

Графический роман «Смерть Сталина» тоже появился благодаря интересу к истории, пусть и не своего народа. Дело в том, что дедушка сценариста Фабьена Нури был историком, и от него внуку достались целые стеллажи с книгами и документами о Советском Союзе. Изначально Фабьен планировал написать напряженный шпионский комикс, вдохновленный романами британца Джона Ле Карре. Обращаясь к историческим книгам за вдохновением, Нури был потрясен абсурдностью и ужасом сталинского периода. По словам автора, события после смерти Сталина были настолько странными и жуткими, что он еле сдерживал смех, хотя и понимал серьезность репрессий.

Порой сценаристы обращаются не к личному опыту или к истории, а к собственным опасениям насчет того, куда движется человечество. Например, «Никопольская трилогия» (1992) Энки Билала представляет угрюмое будущее, где во главе Франции стоят нацисты. Одной из самых известных и смелых комикс-серий, в которой политика играет центральную роль, является сатирическая антиутопия American Flagg! (1983-1989) Говарда Чайкина. Работы Уоррена Эллиса вообще можно смело считать политическими манифестами. Например, его «Трансметрополитен» (1997 – 2002) – не только оммаж Хантеру Томпсону и медитация на тему трансгуманизма, но и критика существующего строя. Легко заметить, что якобы либеральный кандидат в президенты, против которого выступает протагонист комикса – пародия на британского экс-премьера Тони Блэра.

Уоррен Эллис, «Трансметрополитен» (1997 – 2002)

Отдельным поджанром, который уж совсем не подпадает под понятие «эскапизма», можно считать графическую журналистику. Комиксы этого направления – что-то вроде репортажа (зачастую – с мест военных действий), только нарисованного вручную. Таким образом в произведении передаются вполне реальные события. В то же время графическая составляющая получается немного субъективной, ведь автор не просто фотографирует или снимает, а передает собственное виденье происшествий. Яркие примеры графической журналистики – работы Джо Сакко. В «Палестине» (1992) автор рассказывает о военных событиях в Секторе Газа, детально описывает ежедневную жить палестинцев и последствия боевых действий. «Записки из Газы» (2009), еще один комикс Сакко, акцентирует внимание читателя на событиях Суэцкого кризиса.

Комикс-герои на стражи прав человека

Читатели комиксов, привыкшие к классическим историям о любимых персонажах, порой жалуются на то, что современные графические романы «слишком толерантные» и что авторы пытаются соответствовать либеральному тренду. Если же почитать страницы самих авторов в социальных сетях, то становится ясно, что дело не в каком-то тренде, а в убеждениях. Ведь сценаристы и художники, в первую очередь, люди и граждане своей страны. Многие из американских создателей комиксов с откровенной опаской наблюдают за президентством Трампа, ущемлением прав мигрантов и представителей ЛГБТ-сообщества. Точно так же, как их предшественники использовали комиксы, чтобы продемонстрировать отношение к нацизму, современные авторы обращаются к сегодняшней повестке.

Снагглпус, один из самых узнаваемых персонажей анимационной студии Hanna-Barbera недавно получил собственную комикс-серию. Вот правда теперь этот чувствительный розовый лев, мечтавший стать актером, представлен как гей-драматург, страдающий от цензуры эпохи Маккартизма. Можно, конечно, расценивать это как попытку угодить «излишне толерантным» читателям, а можно – как поддержку ЛГБТ-подростков в довольно сложное для них время. Учитывая риторику Республиканской Партии, поддержка всех «немного не таких» точно не будет лишней. Еще один пример того, как сценаристы комиксов реагируют на крайне актуальные проблемы – недавняя серия Calexit. Как вы наверняка догадались, суть истории в том, что Калифорния решила отсоединиться от остальных штатов после того, как президентом становится мстительный самодур. Да, это определенно что-то напоминает.

Так что если вы вдруг надеялись, что с помощью комиксов можно забыть о реальности и не думать о политике — у нас для вас плохие новости. На случай если у вас наоборот возникло желание прочитать графический роман о чем-то серьезном, советуем обратить внимание на наш список рекомендаций.

Calexit — комикс, вдохновлённый недавними американскими политическими событиями. Авторы серии представляют, что произошло бы, если бы Калифорния отсоединялась от остальных штатов.