Кровь и хрустальные перья: из чего состоит мир Дарио Ардженто
Свой последний успешный фильм Дарио Ардженто выпустил в далеком 1998, но влияние бывшего кинокритика сейчас не менее ощутимо, чем в расцвете его карьеры. Ремейк культовой «Суспирии» и грядущий юбилей её творца — отличный повод разобраться в страшно красивом мире мастера итальянских ужастиков.
От ковбоев к убийцам
За свою карьеру Ардженто успел побывать и режиссером, и сценаристом, и композитором, и продюсером, а его имя числится в титрах сорока с лишним фильмов. Но первой любовью была кинокритика – именно благодаря ей он научился так тонко предугадывать потенциальную реакцию зрителей на собственные фильмы. Интерес к кино у Ардженто буквально в крови – его отец и дядя были известными продюсерами. Одно из любимых детских воспоминаний будущего короля ужасов – то, как он однажды сидел на коленях у Софи Лорен. Но опыт родственников поначалу отбил у парня желание снимать собственные фильмы – наблюдая за работой отца, юноша пришел к выводу, что кинобизнес слишком хаотичный и изматывающий.
Тем не менее, когда судьба дала возможность поработать с Бернардо Бертолуччи над сценарием к фильму Серджио Леоне, Дарио не стал отказываться. Успех вестерна «Однажды на диком Западе» (1968) заставил Ардженто более благосклонно посмотреть на кинопроизводство и уже через два года вышел его режиссерский дебют, фильм ужасов «Птица с хрустальным оперением». Лента стала ошеломляюще успешной не только в Италии, но и за пределами Европы, а об Ардженто начали говорить как о «новом короле жанра джалло». Кстати, продюсером фильма, как и всех его работ вплоть до 1982 года выступал отец Дарио, Сальваторе Ардженто. Позже продюсером большинства фильмов стал его младший брат, Клаудио Ардженто. Они несколько раз выступали со-продюсерами лент других режиссеров, в том числе – Азии Ардженто, старшей дочери Дарио. Кинокарьера самой Азии же началась с небольших ролей в фильмах отца. Хотя младшая дочь, Фиоре, предпочла модельный бизнес, она тоже успела появиться в нескольких фильмах Дарио. Тесное переплетение семейных и профессиональных связей – один из показатель того, насколько личными являются его картины.
Но, несмотря на влияние отца и брата на фильмы Ардженто, его главной музой остается Дария Никольди, бывшая девушка режиссера и мать Азии. Никольди не только сыграла главную роль в самых популярных фильмах Дарио, но и является со-автором сценария к «Суспирии», который многие кинокритики назвали шедевром Ардженто. В семье Никольди ходили слухи о том, что ее предки были ведьмами. Эти истории и вдохновили Дарио снять фильм о магии и опасных женщинах.
«Птица с хрустальным оперением» 1970
Убийство по-итальянски
Прежде чем говорить о творчестве «короля итальянских ужасов», стоит взглянуть на особенности джалло — самого яркого и стильного европейского поджанра хорроров. Название «джалло» переводится с итальянского как «желтый», и произошло оно от бульварных романов, которые издавались в италии с ярко-желтыми обложками. (Примерно такую же историю, мы видим и с термином «нуар», который произошел от серии французских бульварных романов с черными обложками.) Популярность серии «l Giallo Mondadori» заставила других итальянских издателей обратиться к жутким рассказам и тоже издавать их в сборниках в желтом переплете. Итальянцы до сих пор называют словом giallo любую загадочную историю, независимо от того, происходит она на экране, на страницах книги или даже в настоящей жизни.
Но для остального мира слово «джалло» обозначает поджанр ужасов, который появился в Италии в 1970-х. Фильм-джалло легко распознать уже по названию – тут не может быть ничего простого и лаконичного. «Четыре мухи на сером бархате», «Твой порок — закрытая комната, и только я обладаю ключом к ней» – еще далеко не самые экстравагантные названия фильмов этого жанра. Сам же сюжет не менее красочный – в джалло обязательно присутствуют убийцы-садисты в кожаных перчатках (сам Ардженто обычно использовал для крупных планов рук злодея собственные руки), стилизованное насилие и запутанные заговоры. То, что жертвами становятся, в первую очередь, красивые женщины – еще одна отличительная черта джалло. Сам Ардженто даже однажды заявил, что смотреть на смерть красотки ему гораздо приятнее, чем на смерть непривлекательного мужчины средних лет.
Несмотря на то, что у многих жанр ассоциируется именно с Дарио Ардженто, первым королем джалло был Марио Бава. Он, кстати, считался настолько влиятельным, что даже британцы Black Sabbath назвали свою группу в честь одного из его фильмов, а Квентин Тарантино, посмотрев антологию «Три лица страха», планировал снять «Криминальное чтиво» в таком же формате. Другими режиссерами, работающими в жанре джалло, были Лючио Фульчи, Умберто Ленци и Серджо Мартино. Пик популярности жанра пришёлся на 70-80-е годы, но джалло снимают и сегодня. Хотя чаще всего эти современные фильмы — пародии на времена былой славы.
Эксперименты с камерой и цветом
Ардженто любил экспериментировать в пределах жанра: в «Дрожи» и «Синдроме Стендаля» режиссер искажает факт противостояния протагониста и антагониста, в «Преисподней» и «Кроваво-красном» насыщает элементами мистики детективные сюжеты, в «Суспирии» вовсе ударяется в средневековую мифологию.
Эстетизируя насилие, Ардженто, тем не менее, никогда не выступал с морализаторством на эту тему, даже несмотря на то, что буквально в каждом его фильме главный герой (или героиня) одерживает своеобразную победу над злом. Лучшим доказательством этому служит его «субъективная камера» — режиссер может снимать сцену насилия как глазами жертвы (психоделические кадры от лица героини, накачанной лекарствами в «Суспирии»), так и убийцы («Птица с хрустальным оперением») или даже с позиции ножа убийцы («Дрожь»). В «Ужасе в опере» или «Суспирии» также есть панорамные сцены снятые «глазами ворона».
Картины Ардженто в свое время совершенно заслуженно нарекали новой готикой. Все благодаря его приверженности стилю немецких киноэкспрессионистов, а особенно работе с архитектурой в кадре. Зачастую это микс барокко и модерна. Окутанные мистическим дымом здания начала XVI века здесь соседствует с китчевым арт-нуво в интерьерах. Добавьте сюда избыточный красный, синий и желтый, и получите одну из самых ярких картин режиссера — «Суспирию», в то время как в «Четырех мухах на сером бархате» режиссер заложил контраст насыщенного синего и белого. Впрочем, ключевыми цветами фильмографии режиссера оставались красный и черный, как символы, граничащие с эротикой и смертью.
Многие кинокритики называют «Суспирию» (1977) шедевром Ардженто.
Политика и психоанализ
Звание «итальянского Хичкока» довольно точно описывает Ардженто. Как и великий британский режиссёр, Дарио любил появляться в собственных фильмах, вёл свой сериал-антологию ужасов и вовсю использовал психоаналитические мотивы. Правда, если в фильмах Хичкока несложно заметить статную фигуру режиссера, то Ардженто показывал зрителям лишь свои руки в классических для жанра чёрных перчатках убийцы. Да и с психоанализом у Ардженто не такие простые отношения, как у Альфреда.
Самая очевидная отсылка к творчеству Хичкока в фильмах Ардженто — окончание «Птицы с хрустальным оперениям». Как и в «Психо», мы видим психиатра, объясняющего нам мотивы убийцы. Но, в отличие от британского коллеги, Ардженто перебивает психоаналитическое объяснение сценой отъезда героев из Италии, намекая на то, что все эти фрейдистские теории — лишь одна из возможных трактовок.
Тем не менее, в фильмах Дарио присутствует обязательная для джалло связь между сексуальными перверсиями героев и их склонностью убивать. В комментариях к своей «Птице» режиссёр даже полушутя заявляет, что хотел бы однажды снять триллер, где все герои были бы гомосексуалами. «Кошка с девятью хвостами» ещё больше демонстрирует интерес Ардженто к миру ЛГБТ, а сцена в гей-клубе — одно из самых откровенных исследований квир-общества в кинематографе 70-х. В то же время, «Кошка» высмеивает общественные нравы итальянцев — одна из подозреваемых обвиняет главного героя в том, что он испытывает к ней предубеждения на почве её активной сексуальной жизни. И оказывается совершенно права. Промискуитет как показатель аморальности героев — одно из самых популярных клише в триллерах того времени, который Ардженто использует и сразу отбрасывает.
Джалло — жанр, от которого обычно не ожидают ярко выраженного политического подтекста, хотя «Суспирия» является не только мистическим триллером, но и медитацией на тему общего тоталитарного прошлого Италии и Германии. С одной стороны, «Суспирия» создаёт почти сказочный мир, нехарактерный для большинства фильмов джалло. С другой — локации играют неожиданно важную роль в этой картине — мы точно знаем, в каком аэропорту главная героиня села на самолёт, во сколько она прилетела во Фрайбург и даже знаем, на какой улице расположена школа танцев. Балетная школа — не случайное место действия, а символ дисциплины, которая у Ардженто ассоциируется с нацизмом. Не зря ведь самая запоминающаяся смерть в этом фильме происходит на неоклассической площади времён Третьего Рейха. Зло в «Суспирии» — одновременно мистическое и очень знакомое всем итальянцам.
Влияние Ардженто ощущается не только на фильмы джалло — без него не было бы зомби-ужастиков и современных слэшеров. В 1978 году Ардженто выступил продюсером «Рассвета мертвецов» Джорджа А. Ромеро и написал часть саундтрека к фильму. Кроме того, Ардженто был ответственным за выпуск европейской версии фильма (которая называлась просто «Зомби»). Саундтрек к европейским «Мертвецам» написала группа Goblin, наиболее известная по созданию музыки к «Суспирии».
Джалло мертво, да здравствует джалло!
Несмотря на то, что с середины 90-х фильмы Ардженто не вызывают фурора среди критиков, старые работы режиссёра не теряют свою актуальность. В 2017 году нас ждёт ремейк «Суспирии» от итальянского режиссера Луки Гуаданьино («Большой всплеск», «Мелисса: интимный дневник») с Дакотой Джонсон и Тильдой Суинтон в главных ролях. Солист британской группы Radiohead Том Йорк выступит композитором, а действие фильма будет происходить в 1977 году (к слову, именно тогда вышла оригинальная лента). По словам Гуаданьино, центральной сюжетной линией для новой «Суспирии» будет история материнства и женской силы. Судя по всему, критики фашизма и нацизма от новой ленты ожидать не стоит, а вот ярких красок и потрясающего музыкального сопровождения — вполне.
Но разработанные Ардженто и Бава каноны живы и сейчас – без джалло не было бы ни классических слэшеров, ни огромных франшиз вроде «Пилы» или «Техасской резни бензопилой». Хотя прародителем первых ужасов о маньяках заслуженно считается «Психо» Альфреда Хичкока, эстетизация насилия и обильное использование бутафорской крови обрели популярность именно благодаря итальянским режиссерам. Есть и множество прямых отсылок – в своей «Мертвой тишине» Джеймс Ван пытался использовать красный цвет так же, как его использовал когда-то Ардженто, а сцена с поездом во втором «Хостеле» Элая Рота – оммаж фильму «Убийства в ночном поезде».
«Кошка с девятью хвостами» (1971) высмеивает общественные нравы итальянцев.
